5 шагов для разгрузки судебной системы без нарушения права на справедливый суд
Шаг первый: ¼ дел направляется на новое рассмотрение, значительная часть ошибочно. Это можно исправить
А. Проблема
Из-за нежелания суда кассационной инстанции решать сложные вопросы права, умножается неопределенность в правоприменении, а из-за направления дел на новое рассмотрение для, якобы, установления фактических обстоятельств (а на самом деле для правовой переквалификации) судебная система загружает сама себя работой.
Б. Масштаб проблемы (на примере хозяйственного судопроизводства)
Возьмем один день из жизни суда кассационной инстанции. Пусть это будет 29 сентября, памятный для процесса формирования нового Верховного Суда день. Но для того, чтобы иметь возможность проследить движение судебных дел за два года, возьмем 29 сентября 2015. В этот день, по данным Единого государственного реестра судебных решений, Высший хозяйственный суд Украины принял 119 постановлений. Из них, как оказалось, 33 постановления принято по результатам рассмотрения жалоб на судебные решения, которыми решены процессуальные вопросы по делу. Они нас мало интересуют, ведь в них суд не ставит точку в сложных вопросах права. Из оставшихся 86 постановлений:
6 постановлений (≈7%), которыми полностью или частично удовлетворена кассационная жалоба и изменено судебное решение предыдущей инстанции или отменено решение и принято новое решение, или оставлено в силе одно из ранее принятых судебных решений;
59 постановлений (≈68,6%), которыми кассационные жалобы оставлены без удовлетворения;
3 постановления (≈3,5%), которыми отменено постановление апелляционного суда и направлено дело на новое рассмотрение в апелляционный суд;
18 постановлений (≈21%), которыми отменены принятые по делу судебные решения и направлено дело на новое рассмотрение в хозяйственный суд первой инстанции. Среди этих дел было также одно, которое кассационная инстанция уже второй раз «завернула» на новое рассмотрение.
Совокупно, на направление на новое рассмотрение в первой и апелляционной инстанций приходится 21 дело, то есть более 24% всех дел. Не переоценивая статистического значения этих простых расчетов, нам все же придется взять этот показатель также для оценки современного состояния рассмотрения дел, поскольку более актуальных и статистически выверенных показателей мы из отчетов Верховного Суда Украины и Высшего хозяйственного суда Украины о состоянии осуществления судопроизводства не имеем.
Итак, почти каждое четвертое дело по результатам кассационного рассмотрения было направлено на новое рассмотрение в суд низшей инстанции.
А теперь, собственно, почему пришлось взять 2015, а не 2017 год. Из этих направленных на рассмотрение дел 4 дела (19%) до сих пор (!) в процессе рассмотрения в судах низших инстанций, по 6 делам (29%) суды низших инстанций приняли новые судебные решения по существу, которые уже в течение длительного времени в суде кассационной инстанции не обжаловались и потому, наверное, уже не будут оспорены. Наверное, это самый утешительный показатель, ведь именно среди этих дел должны быть дела, в которых не оказалось новых или повторных ошибок, которые стали бы основанием для кассационного обжалования.
Однако наибольший удельный вес имеют дела, которые и после направления на рассмотрение второй раз, а то и в третий раз «поднялись» в Высший хозяйственный суд Украины. Таких дел оказалось 11 (52%). Среди этих дел есть и такое, в котором после запущенного судом кассационной инстанции «второго круга» рассмотрения дела, его собственное постановление было отменено Верховным Судом Украины.
Конечно, бывают случаи, когда существенные фактические обстоятельства остаются без внимания, как суда первой инстанции, так и апелляционного суда. Но такие случаи отнюдь не составляют четверти всех дел. Среди этой четверти немало случаев, когда суд кассационной инстанции указывает на необходимость установления несущественных, а то и безотносимых к делу обстоятельств.
Значительную же часть составляют ситуации, когда суд путает установление фактических обстоятельств с их юридической квалификацией, отождествляет фактические обстоятельства с юридическими фактами и требует от судов низших инстанций установления юридических фактов. Однако именно исправление ошибок юридической квалификации фактов как раз и составляет задачу суда кассационной инстанции.
В. Анализ проблемы: теория
Суть деятельности суда — правоприменение. Из теории права знаем, что в процессе применения права принято выделять следующие стадии:
Установление фактических обстоятельств дела;
Установление юридической основы дела (юридическая квалификация фактических обстоятельств);
Принятие решения и его документальное оформление в правоприменительном акте.
Ольга Федоровна Скакун, чьи учебники по теории права уже стали классическими, раскрывает стадию установления фактических обстоятельств дела таким образом, что ни разу не отождествляет фактические обстоятельства и юридические факты. Фактические обстоятельства устанавливаются посредством доказывания.
Вместе с тем, юридический факт в отечественной теории права — это предусмотренное нормами права жизненное обстоятельство, являющееся основанием для наступления определенных юридических последствий. В юридическом факте уже присутствует как фактический компонент (собственно то, что является фактическим обстоятельством), так и юридический компонент (связь с правом, правовыми последствиями, с которыми право связывает этот факт).
Представляется, что в деятельности кассационного суда часто закрадывается очевидна логическая ошибка, заключающаяся в отождествлении юридического факта с фактическим обстоятельством. Действительно, опытный судья, получая информацию о фактах дела, сосредоточивает внимание на тех фактах, которые являются относимыми к делу, то есть такие обстоятельства, скорее всего, будут иметь юридическое значение. Но такое юридическое значение фактам дела будет дано в результате их юридической квалификации, по результатам которой об определенных установленных фактах можно будет говорить как о юридических фактах. Юридический факт, как его определяют в теории права, уже имеет в своем корне связь между фактом и правовыми последствиями, которые такой факт влечет за собой. Фактические же обстоятельства сами по себе, то есть без юридической квалификации, такой связи не имеют.
Возможно, причина ошибки коренится в том, что юридический факт расценивают как факт, который содержит юридический компонент в потенциале. Однако это не так. Факт является юридическим, только если юридический компонент существует. В контексте правоприменения это означает, что юридическим факт становится вследствие юридической квалификации. Иллюстрацией в подтверждение этого тезиса может быть то, что среди юридических фактов выделяют действия, а действия как юридический факт разделяют на правомерные и неправомерные (проступки и преступления). То есть преступление в теории юридических фактов — является юридическим фактом. Вполне понятно, что действие для того, чтобы называться преступлением, требует уголовно-правовой квалификации.
По этому поводу целесообразно сослаться на французского теоретика права Жана-Луи Бержеля, который также признает, что определенный факт не может создать юридические последствия исключительно ввиду собственных качеств. Необходимо, чтобы юридическая норма добавила такому факту свойство, которого не хватает, а именно предоставила ему особое значение, определенные правовые последствия и одновременно с этим дала ему определенное название. Механизм перехода от факта к праву представляется Бержелю и нам вместе с ним довольно простым: закон подразумевает определенный факт, набор обстоятельств, внутрь которого помещен человек с тем, чтобы извлечь из этого правовые последствия. Первый факт — это человеческий акт, с которым соотносятся вследствие причинной связи правовые последствия. Как и в случае с физическим законом, реализация правового последствия часто предполагает объединение многочисленных и сложных условий. Однако в противоположность тому, что происходит с физическими явлениями, юридическое последствие, которое соотносится с этими условиями, не вступает в силу автоматически. Факт сам по себе не влечет за собой правовых последствий. Для того, чтобы он их имел, необходимо, чтобы существовало юридическое правило, которое применяет к определенным фактам определенные последствия и которое выступает в роли большого термина силлогизма; необходимо также, чтобы какой-то институт власти определял правило, которое подлежит применению к таким фактам, и выводил из этого следствие. Соответственно в связи с процедурой установления посылок возникают два вида затруднений: для определения меньшего термина необходимо, чтобы была установлена фактическая ситуация. Для выявления большего термина необходимо идентифицировать эту ситуацию относительно юридических понятий, правил и институтов, то есть необходимо ее концептуализировать по терминологии, которой пользуется Бержель. А в привычных нам понятийных координатах речь идет о юридической квалификации.
Г. Анализ проблемы: взгляд на практику ЕСПЧ
Более или менее четкое разграничение установления фактов и их юридической квалификации — не прихоть теоретиков.
Обратим внимание например на те решения Европейского суда по правам человека, в которых Суд сводит установленные фактические обстоятельства (findings of facts) в отдельный раздел, который почти полностью свободен от юридической квалификации этих фактов, особенно, когда именно юридическая квалификация является спорной (например решение от 14 февраля 2004 по делу «Ипек против Турции» (IPEK v. Turkey, заявление № 25760/94)).
Практика ЕСПЧ помогает увидеть, что не близки между собой также другие понятия, применение которых приводит к путанице в кассационной инстанции: «правовая оценка обстоятельств» и «оценка доказательств».
Правовая оценка обстоятельств — это синоним юридической (правовой) квалификации обстоятельств. Оценка же надлежащих и допустимых доказательств осуществляется по критериям их достоверности, веса, а всей совокупности доказательств определенного обстоятельства — также по критерию достаточности. В некоторых процессах к этим критериям прибавляют также взаимосвязь. В результате оценки доказательств могут быть установлены фактические обстоятельства (а некоторые обстоятельства для того, чтобы считаться установленными, могут не нуждаться в доказывании), которые далее должны быть подвергнуты юридической квалификации. В ЕСПЧ это понимают, о чем свидетельствуют такие выражения из решений Суда, как, например, то, которое касалось полномочий национальных судов в отношении «оценки допустимости и относимости доказательств по делам, которые они рассматривают, и установления фактов» (assessing the admissibility and relevance of evidence in cases before them and making findings of facts) (решение от 28 октября 2010 по делу «Ауне против Норвегии» (AUNE v. Norway, заявление №52502/07), решение от 2 октября 2014 по делу «Хансен против Норвегии »(HANSEN v. Norway, заявление №15319/09), или разграничение оценки доказательств (evaluation of evidence) и установления обстоятельств дела (findings of facts), как вот в решение от 29 апреля 2003 по делу «Кузнецов против Украины» (Kuznetsov v. Ukraine, заявление №39042/97), и, наконец, разграничение оценки доказательств (assessment of evidence), становление фактов (findings of facts) и правового обоснования (legal reasoning) (решение от 18 февраля 2016 по делу «А.К. против Лихтенштейна (№2) (AK v. Liechtenstein (No.2), заявление №10722/13).
Г. Анализ проблемы: взгляд на практику суда кассационной инстанции
Теперь, когда мы заручились поддержкой теории правоприменения в разграничении и правильном понимании фактических обстоятельств и их квалификации, стоит посмотреть, какую проблему создает смешивание этих понятий в национальном судопроизводстве.
Суд кассационной инстанции исправляет ошибки в применении права, но не может устанавливать фактические обстоятельства и оценивать доказательства. То есть он отстранен от той стадии правоприменительной деятельности, которую называем установление фактических обстоятельств дела и которая требует оценки доказательств. Но суд кассационной инстанции не отстранен от решения вопросов юридической квалификации (правовой оценки) установленных фактических обстоятельств. Собственно именно в этом заключается его главная задача.
Тем не менее, на практике в некоторых случаях суд догматичен в своем нежелании исправлять ошибки, связанные именно с юридической квалификацией. Так, в Едином государственном реестре судебных решений только за 2017 год можно найти по крайней мере 30 постановлений суда кассационной инстанции, в которых написано буквально следующее:
«исходя из границ пересмотра дела кассационной инстанцией, установленных ст. 111-7 ХПК Украины, согласно которым правовая оценка обстоятельств и достоверности доказательств является исключительно прерогативой судов первой и апелляционной инстанций, коллегия судей приходит к выводу, что [судебные решения] приняты с нарушением норм ст. 43 ХПК Украины, поэтому подлежат отмене, а дело — передаче на новое рассмотрение...»
В этих постановлениях речь вовсе не шла о достоверности доказательств, то есть судебные решения предыдущих инстанций отменялись с направлением дел на новое рассмотрение именно для осуществления надлежащей правовой оценки обстоятельств.
Справедливости ради стоит отметить, что в некоторых случаях суд таких ошибочных догматических выводов не делает, а правильно подходит к определению своей задачи в качестве суда кассационной инстанции, и себя как могущего осуществлять юридическую оценку обстоятельств и, соответственно, проверять правильность такой оценки обстоятельств судами низших инстанций:
«Проверив в соответствии с частью 2 статьи 111-5 Хозяйственного процессуального кодекса Украины юридическую оценку обстоятельств дела и полноту их установления в постановлении апелляционного и решении местного хозяйственного суда, коллегия судей пришла к выводу...» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №909/103/15).
Часто в постановлениях, которыми дела направлялись на новое рассмотрение, выделялись один или несколько вопросов, касающихся необходимости установить фактические обстоятельства, и еще несколько вопросов юридической квалификации. В таких случаях постороннему читателю сложно определить, действительно ли без установки этих нескольких обстоятельств дело не решить, или же они были лишь поводом, а настоящая работа, которую суд кассационной инстанции переложил с себя, заключалась в правильной квалификации обстоятельств.
Вот примеры только за один день (!), 29 сентября 2015 года, который мы в начале этой статьи взялись исследовать:
1. «При таких обстоятельствах, судам первой и апелляционной инстанций необходимо предоставить надлежащую правовую оценку положениям устава ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» по установлению преимущественного права акционеров на приобретение (получение) акций, которые продаются, передаются, дарятся, или любым другим способом отчуждаются другими акционерами, а также определиться, каким образом реализуется преимущественное право акционеров на приобретение акций ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» при безвозмездном отчуждении в соответствии с положениями устава ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №917/280/15).
Комментарий: в судебном решении цитируются положения устава, о правовой оценке которых идет речь. Содержание этих положений как фактическое обстоятельство установлено. А юридическую квалификацию суд кассационной инстанции осуществить отказывается.
2. «Учитывая изложенное судам необходимо выяснить правомерность начисления штрафных санкций в период действия обстоятельств непреодолимой силы...» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №9/5014/969/2012 (5/65/2011)).
Комментарий: если бы не другие обстоятельства, которые суд кассационной инстанции счел необходимым установить и значение которых нам здесь оценить сложно, само только это первое в перечне основание для отмены судебных решений показалась бы также отказом кассационного суда осуществить квалификацию, ведь вопрос о правомерности — это вопрос квалификации.
3. «Основное обязательство — обязательство должника по договорам займа, кредита, купли-продажи, лизинга, а также обязательство, возникающее по другим основаниям, выполнение которого обеспечено ипотекой, а должник — ипотекодатель или другое лицо, ответственное перед ипотекодержателем за выполнение основного обязательства. Поэтому судам следовало исследовать вопрос не прекратило ли действие основного обязательства по кредитному договору внесение в ЕГРПОУ записи о прекращении юридического лица, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о восстановлении статуса юридически лица — ООО «Спецавтотехника Центр» в Едином государственном реестре юридических лиц и физических лиц - предпринимателей» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №916/1547/15-г).
Комментарий: вопрос о том, не влечет ли одно обстоятельство (внесение записи в реестр) определенного правового последствия (прекращение обязательства), является юридической квалификацией, то есть вопросом права, а не факта.
Если суд кассационной инстанции будет добросовестно относиться к выполнению своей основной задачи и не будет устраняться от исправления ошибок в юридической квалификации обстоятельств, преднамеренно или непреднамеренно смешивая понятия «фактического обстоятельства» и «юридического факта», а также «оценки доказательств» и «правовой оценки (квалификации) обстоятельств (фактов)», это станет весомым шагом для разгрузки судебной системы от дополнительного массива дел, которые ошибочно направляются на рассмотрение в суды низшей инстанции, и своевременной помощью судам в преодолении неопределенности в правоприменении. Изменения в ХПК (насколько можно о них судить из обнародованных текстов проекта №6232) возлагают добросовестное решение этих вопросов на судей, ведь возможность вернуть дело на новое рассмотрение в ХПК остается. Производным следствием должен стать также рост авторитета кассационного суда как в юридическом сообществе и всем обществе в целом, так и среди судей низших инстанций в частности. А до тех пор сложно уважать того, кто умышленно или по ошибке переводит свою работу на других.
5 шагов для разгрузки судебной системы без нарушения права на справедливый суд
Шаг первый: ¼ дел направляется на новое рассмотрение, значительная часть ошибочно. Это можно исправить
А. Проблема
Из-за нежелания суда кассационной инстанции решать сложные вопросы права, умножается неопределенность в правоприменении, а из-за направления дел на новое рассмотрение для, якобы, установления фактических обстоятельств (а на самом деле для правовой переквалификации) судебная система загружает сама себя работой.
Б. Масштаб проблемы (на примере хозяйственного судопроизводства)
Возьмем один день из жизни суда кассационной инстанции. Пусть это будет 29 сентября, памятный для процесса формирования нового Верховного Суда день. Но для того, чтобы иметь возможность проследить движение судебных дел за два года, возьмем 29 сентября 2015. В этот день, по данным Единого государственного реестра судебных решений, Высший хозяйственный суд Украины принял 119 постановлений. Из них, как оказалось, 33 постановления принято по результатам рассмотрения жалоб на судебные решения, которыми решены процессуальные вопросы по делу. Они нас мало интересуют, ведь в них суд не ставит точку в сложных вопросах права. Из оставшихся 86 постановлений:
Совокупно, на направление на новое рассмотрение в первой и апелляционной инстанций приходится 21 дело, то есть более 24% всех дел. Не переоценивая статистического значения этих простых расчетов, нам все же придется взять этот показатель также для оценки современного состояния рассмотрения дел, поскольку более актуальных и статистически выверенных показателей мы из отчетов Верховного Суда Украины и Высшего хозяйственного суда Украины о состоянии осуществления судопроизводства не имеем.
Итак, почти каждое четвертое дело по результатам кассационного рассмотрения было направлено на новое рассмотрение в суд низшей инстанции.
А теперь, собственно, почему пришлось взять 2015, а не 2017 год. Из этих направленных на рассмотрение дел 4 дела (19%) до сих пор (!) в процессе рассмотрения в судах низших инстанций, по 6 делам (29%) суды низших инстанций приняли новые судебные решения по существу, которые уже в течение длительного времени в суде кассационной инстанции не обжаловались и потому, наверное, уже не будут оспорены. Наверное, это самый утешительный показатель, ведь именно среди этих дел должны быть дела, в которых не оказалось новых или повторных ошибок, которые стали бы основанием для кассационного обжалования.
Однако наибольший удельный вес имеют дела, которые и после направления на рассмотрение второй раз, а то и в третий раз «поднялись» в Высший хозяйственный суд Украины. Таких дел оказалось 11 (52%). Среди этих дел есть и такое, в котором после запущенного судом кассационной инстанции «второго круга» рассмотрения дела, его собственное постановление было отменено Верховным Судом Украины.
Конечно, бывают случаи, когда существенные фактические обстоятельства остаются без внимания, как суда первой инстанции, так и апелляционного суда. Но такие случаи отнюдь не составляют четверти всех дел. Среди этой четверти немало случаев, когда суд кассационной инстанции указывает на необходимость установления несущественных, а то и безотносимых к делу обстоятельств.
Значительную же часть составляют ситуации, когда суд путает установление фактических обстоятельств с их юридической квалификацией, отождествляет фактические обстоятельства с юридическими фактами и требует от судов низших инстанций установления юридических фактов. Однако именно исправление ошибок юридической квалификации фактов как раз и составляет задачу суда кассационной инстанции.
В. Анализ проблемы: теория
Суть деятельности суда — правоприменение. Из теории права знаем, что в процессе применения права принято выделять следующие стадии:
Ольга Федоровна Скакун, чьи учебники по теории права уже стали классическими, раскрывает стадию установления фактических обстоятельств дела таким образом, что ни разу не отождествляет фактические обстоятельства и юридические факты. Фактические обстоятельства устанавливаются посредством доказывания.
Вместе с тем, юридический факт в отечественной теории права — это предусмотренное нормами права жизненное обстоятельство, являющееся основанием для наступления определенных юридических последствий. В юридическом факте уже присутствует как фактический компонент (собственно то, что является фактическим обстоятельством), так и юридический компонент (связь с правом, правовыми последствиями, с которыми право связывает этот факт).
Представляется, что в деятельности кассационного суда часто закрадывается очевидна логическая ошибка, заключающаяся в отождествлении юридического факта с фактическим обстоятельством. Действительно, опытный судья, получая информацию о фактах дела, сосредоточивает внимание на тех фактах, которые являются относимыми к делу, то есть такие обстоятельства, скорее всего, будут иметь юридическое значение. Но такое юридическое значение фактам дела будет дано в результате их юридической квалификации, по результатам которой об определенных установленных фактах можно будет говорить как о юридических фактах. Юридический факт, как его определяют в теории права, уже имеет в своем корне связь между фактом и правовыми последствиями, которые такой факт влечет за собой. Фактические же обстоятельства сами по себе, то есть без юридической квалификации, такой связи не имеют.
Возможно, причина ошибки коренится в том, что юридический факт расценивают как факт, который содержит юридический компонент в потенциале. Однако это не так. Факт является юридическим, только если юридический компонент существует. В контексте правоприменения это означает, что юридическим факт становится вследствие юридической квалификации. Иллюстрацией в подтверждение этого тезиса может быть то, что среди юридических фактов выделяют действия, а действия как юридический факт разделяют на правомерные и неправомерные (проступки и преступления). То есть преступление в теории юридических фактов — является юридическим фактом. Вполне понятно, что действие для того, чтобы называться преступлением, требует уголовно-правовой квалификации.
По этому поводу целесообразно сослаться на французского теоретика права Жана-Луи Бержеля, который также признает, что определенный факт не может создать юридические последствия исключительно ввиду собственных качеств. Необходимо, чтобы юридическая норма добавила такому факту свойство, которого не хватает, а именно предоставила ему особое значение, определенные правовые последствия и одновременно с этим дала ему определенное название. Механизм перехода от факта к праву представляется Бержелю и нам вместе с ним довольно простым: закон подразумевает определенный факт, набор обстоятельств, внутрь которого помещен человек с тем, чтобы извлечь из этого правовые последствия. Первый факт — это человеческий акт, с которым соотносятся вследствие причинной связи правовые последствия. Как и в случае с физическим законом, реализация правового последствия часто предполагает объединение многочисленных и сложных условий. Однако в противоположность тому, что происходит с физическими явлениями, юридическое последствие, которое соотносится с этими условиями, не вступает в силу автоматически. Факт сам по себе не влечет за собой правовых последствий. Для того, чтобы он их имел, необходимо, чтобы существовало юридическое правило, которое применяет к определенным фактам определенные последствия и которое выступает в роли большого термина силлогизма; необходимо также, чтобы какой-то институт власти определял правило, которое подлежит применению к таким фактам, и выводил из этого следствие. Соответственно в связи с процедурой установления посылок возникают два вида затруднений: для определения меньшего термина необходимо, чтобы была установлена фактическая ситуация. Для выявления большего термина необходимо идентифицировать эту ситуацию относительно юридических понятий, правил и институтов, то есть необходимо ее концептуализировать по терминологии, которой пользуется Бержель. А в привычных нам понятийных координатах речь идет о юридической квалификации.
Г. Анализ проблемы: взгляд на практику ЕСПЧ
Более или менее четкое разграничение установления фактов и их юридической квалификации — не прихоть теоретиков.
Обратим внимание например на те решения Европейского суда по правам человека, в которых Суд сводит установленные фактические обстоятельства (findings of facts) в отдельный раздел, который почти полностью свободен от юридической квалификации этих фактов, особенно, когда именно юридическая квалификация является спорной (например решение от 14 февраля 2004 по делу «Ипек против Турции» (IPEK v. Turkey, заявление № 25760/94)).
Практика ЕСПЧ помогает увидеть, что не близки между собой также другие понятия, применение которых приводит к путанице в кассационной инстанции: «правовая оценка обстоятельств» и «оценка доказательств».
Правовая оценка обстоятельств — это синоним юридической (правовой) квалификации обстоятельств. Оценка же надлежащих и допустимых доказательств осуществляется по критериям их достоверности, веса, а всей совокупности доказательств определенного обстоятельства — также по критерию достаточности. В некоторых процессах к этим критериям прибавляют также взаимосвязь. В результате оценки доказательств могут быть установлены фактические обстоятельства (а некоторые обстоятельства для того, чтобы считаться установленными, могут не нуждаться в доказывании), которые далее должны быть подвергнуты юридической квалификации. В ЕСПЧ это понимают, о чем свидетельствуют такие выражения из решений Суда, как, например, то, которое касалось полномочий национальных судов в отношении «оценки допустимости и относимости доказательств по делам, которые они рассматривают, и установления фактов» (assessing the admissibility and relevance of evidence in cases before them and making findings of facts) (решение от 28 октября 2010 по делу «Ауне против Норвегии» (AUNE v. Norway, заявление №52502/07), решение от 2 октября 2014 по делу «Хансен против Норвегии »(HANSEN v. Norway, заявление №15319/09), или разграничение оценки доказательств (evaluation of evidence) и установления обстоятельств дела (findings of facts), как вот в решение от 29 апреля 2003 по делу «Кузнецов против Украины» (Kuznetsov v. Ukraine, заявление №39042/97), и, наконец, разграничение оценки доказательств (assessment of evidence), становление фактов (findings of facts) и правового обоснования (legal reasoning) (решение от 18 февраля 2016 по делу «А.К. против Лихтенштейна (№2) (AK v. Liechtenstein (No.2), заявление №10722/13).
Г. Анализ проблемы: взгляд на практику суда кассационной инстанции
Теперь, когда мы заручились поддержкой теории правоприменения в разграничении и правильном понимании фактических обстоятельств и их квалификации, стоит посмотреть, какую проблему создает смешивание этих понятий в национальном судопроизводстве.
Суд кассационной инстанции исправляет ошибки в применении права, но не может устанавливать фактические обстоятельства и оценивать доказательства. То есть он отстранен от той стадии правоприменительной деятельности, которую называем установление фактических обстоятельств дела и которая требует оценки доказательств. Но суд кассационной инстанции не отстранен от решения вопросов юридической квалификации (правовой оценки) установленных фактических обстоятельств. Собственно именно в этом заключается его главная задача.
Тем не менее, на практике в некоторых случаях суд догматичен в своем нежелании исправлять ошибки, связанные именно с юридической квалификацией. Так, в Едином государственном реестре судебных решений только за 2017 год можно найти по крайней мере 30 постановлений суда кассационной инстанции, в которых написано буквально следующее:
«исходя из границ пересмотра дела кассационной инстанцией, установленных ст. 111-7 ХПК Украины, согласно которым правовая оценка обстоятельств и достоверности доказательств является исключительно прерогативой судов первой и апелляционной инстанций, коллегия судей приходит к выводу, что [судебные решения] приняты с нарушением норм ст. 43 ХПК Украины, поэтому подлежат отмене, а дело — передаче на новое рассмотрение...»
В этих постановлениях речь вовсе не шла о достоверности доказательств, то есть судебные решения предыдущих инстанций отменялись с направлением дел на новое рассмотрение именно для осуществления надлежащей правовой оценки обстоятельств.
Справедливости ради стоит отметить, что в некоторых случаях суд таких ошибочных догматических выводов не делает, а правильно подходит к определению своей задачи в качестве суда кассационной инстанции, и себя как могущего осуществлять юридическую оценку обстоятельств и, соответственно, проверять правильность такой оценки обстоятельств судами низших инстанций:
«Проверив в соответствии с частью 2 статьи 111-5 Хозяйственного процессуального кодекса Украины юридическую оценку обстоятельств дела и полноту их установления в постановлении апелляционного и решении местного хозяйственного суда, коллегия судей пришла к выводу...» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №909/103/15).
Часто в постановлениях, которыми дела направлялись на новое рассмотрение, выделялись один или несколько вопросов, касающихся необходимости установить фактические обстоятельства, и еще несколько вопросов юридической квалификации. В таких случаях постороннему читателю сложно определить, действительно ли без установки этих нескольких обстоятельств дело не решить, или же они были лишь поводом, а настоящая работа, которую суд кассационной инстанции переложил с себя, заключалась в правильной квалификации обстоятельств.
Вот примеры только за один день (!), 29 сентября 2015 года, который мы в начале этой статьи взялись исследовать:
1. «При таких обстоятельствах, судам первой и апелляционной инстанций необходимо предоставить надлежащую правовую оценку положениям устава ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» по установлению преимущественного права акционеров на приобретение (получение) акций, которые продаются, передаются, дарятся, или любым другим способом отчуждаются другими акционерами, а также определиться, каким образом реализуется преимущественное право акционеров на приобретение акций ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» при безвозмездном отчуждении в соответствии с положениями устава ЗАО «Торговый дом «ЦУМ» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №917/280/15).
Комментарий: в судебном решении цитируются положения устава, о правовой оценке которых идет речь. Содержание этих положений как фактическое обстоятельство установлено. А юридическую квалификацию суд кассационной инстанции осуществить отказывается.
2. «Учитывая изложенное судам необходимо выяснить правомерность начисления штрафных санкций в период действия обстоятельств непреодолимой силы...» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №9/5014/969/2012 (5/65/2011)).
Комментарий: если бы не другие обстоятельства, которые суд кассационной инстанции счел необходимым установить и значение которых нам здесь оценить сложно, само только это первое в перечне основание для отмены судебных решений показалась бы также отказом кассационного суда осуществить квалификацию, ведь вопрос о правомерности — это вопрос квалификации.
3. «Основное обязательство — обязательство должника по договорам займа, кредита, купли-продажи, лизинга, а также обязательство, возникающее по другим основаниям, выполнение которого обеспечено ипотекой, а должник — ипотекодатель или другое лицо, ответственное перед ипотекодержателем за выполнение основного обязательства. Поэтому судам следовало исследовать вопрос не прекратило ли действие основного обязательства по кредитному договору внесение в ЕГРПОУ записи о прекращении юридического лица, поскольку в материалах дела отсутствуют сведения о восстановлении статуса юридически лица — ООО «Спецавтотехника Центр» в Едином государственном реестре юридических лиц и физических лиц - предпринимателей» (постановление Высшего хозяйственного суда Украины 29 сентября 2015 по делу №916/1547/15-г).
Комментарий: вопрос о том, не влечет ли одно обстоятельство (внесение записи в реестр) определенного правового последствия (прекращение обязательства), является юридической квалификацией, то есть вопросом права, а не факта.
Если суд кассационной инстанции будет добросовестно относиться к выполнению своей основной задачи и не будет устраняться от исправления ошибок в юридической квалификации обстоятельств, преднамеренно или непреднамеренно смешивая понятия «фактического обстоятельства» и «юридического факта», а также «оценки доказательств» и «правовой оценки (квалификации) обстоятельств (фактов)», это станет весомым шагом для разгрузки судебной системы от дополнительного массива дел, которые ошибочно направляются на рассмотрение в суды низшей инстанции, и своевременной помощью судам в преодолении неопределенности в правоприменении. Изменения в ХПК (насколько можно о них судить из обнародованных текстов проекта №6232) возлагают добросовестное решение этих вопросов на судей, ведь возможность вернуть дело на новое рассмотрение в ХПК остается. Производным следствием должен стать также рост авторитета кассационного суда как в юридическом сообществе и всем обществе в целом, так и среди судей низших инстанций в частности. А до тех пор сложно уважать того, кто умышленно или по ошибке переводит свою работу на других.
Опубликовано: Судебно-юридическая газетаПрактики: