Название
принятого 20 декабря 2011 года Закона «О
внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усовершенствования
порядка осуществления судопроизводства» наталкивает на мысль, что после
пенсионной реформы само слово «реформа» вычеркнуто из перечня законодательных
терминов, как говорится, чтоб не сглазить. Вот и этот Закон за вывеской
«усовершенствование» открывает такие серьезные изменения, что даже понятие
«реформа» их не объемлет. Усовершенствование коснулось административного,
гражданского и хозяйственного процессов, в то время как уголовное
судопроизводство ожидает в скором времени новый кодекс. Кроме существенных
изменений процессуальных сроков, объема прав участников процесса, Закон также
содержит нововведения, которым, пользуясь лексикой социальных сетей, можно
присвоить категорию «вынос мозга». С него и начнем.
Решение на ВыНОС
Гражданскому
процессуальному уложению Германии, классическому образцу процессуального закона
в континентальной системе права, недавно исполнилось 135 лет. За эти почти
полтора века немецких законодателей не посетила мысль «усовершенствовать»
судопроизводство тем, чтобы судебное решение по вновь открывшимся
обстоятельствам пересматривал другой состав суда. Даже само понятие «прошение о
пересмотре» (нем. «Restitutionsklage», англ. «Action for restitution»),
употребляемое в уложении, указывает на «восстановительный» характер
производства. С его помощью происходит что-то вроде «отматывания назад»,
возврат к рассмотрению с учетом вновь открывшегося обстоятельства. Тот же
принцип заложен и в процессуальном законодательстве России. Согласно
Гражданскому процессуальному кодексу РФ вступившее в законную силу судебное
постановление пересматривается по вновь открывшимся обстоятельствам судом, принявшим
это постановление. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам постановлений
судов апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, которыми изменено
или принято новое судебное постановление, производится судом, изменившим
судебное постановление или принявшим новое судебное постановление.
Смысл
процедуры пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам
именно в том и состоит, чтобы тот же суд, который принял пересматриваемое
решение, пересмотрел его с учетом этих обстоятельств, оценил, влияют ли они на
выводы, сделанные ранее, когда обстоятельства не были известны. Судя по всему, Закон
об усовершенствовании предлагает идти другим путем, устанавливая запрет судье,
который принимал участие в рассмотрении дела, участвовать в пересмотре
принятого решения по вновь открывшимся обстоятельствам.
Что же
произойдет, если пересмотром займется суд в другом составе? Суд, как принято во
всех без исключения судопроизводствах, оценивает доказательства согласно своему
внутреннему убеждению. Судья, пересматривающий судебное решение по вновь
открывшимся обстоятельствам, должен согласно своим внутренним убеждениям
оценить влияние этих обстоятельств на дело. А что если и без учета этих
обстоятельств внутренние убеждения судьи требуют от него принятия другого
решения? Возможно ли на практике, чтобы этот судья оценивал лишь вновь
открывшееся обстоятельство, а во всем остальном принимал решение своего
предшественника, как если бы это было его собственное решение? Есть основания
полагать, что нет. И в таком случае мы имеем нечто вроде апелляционной
инстанции. Только теперь такая инстанция, по сути, действует при каждом суде.
Более того, судья, принявший первоначальное решение, становится на ступень ниже
по отношению к коллеге-судье, который теперь будет определять судьбу этого
решения. Здесь нет места для аналогии с теми случаями, когда судебные решения
отменялись, а дела возвращались для рассмотрения в другом составе суда, ведь
решения отменялись вышестоящим судом. Теперь же в каждом суде появляется свой вышестоящий
суд, эдакий Высший новообстоятельный суд (ВыНОС или ВНОС – как больше
нравится).
Закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно
усовершенствования порядка осуществления судопроизводства» создает поле для
спекуляций
В
написанном выше иронии не больше, чем в названии Закона,
который мы анализируем. Направленный якобы на совершенствование
судопроизводства, он создает поле для спекуляций. В чем должно было бы состоять
усовершенствование процедуры пересмотра судебных решений по вновь открывшимся
обстоятельствам? В том, чтобы не допускать умышленное затягивание процесса
рассмотрения дел путем подачи безосновательных заявлений о пересмотре. А разве
не в достижении объективного и непредвзятого рассмотрения, как это было
сформулировано в пояснительной записке к законопроекту? Нет, ведь если имели
место необъективность и предвзятость, исправлять эти нарушения надлежит
апелляционной инстанции. А так Закон создает дополнительный стимул для
злоупотребления процедурой пересмотра. Ведь теперь лицо, неудовлетворенное
решением и
инициирующее пересмотр, отдает себе отчет, что дело попадет к другому судье, с
другими внутренними убеждениями. Почему бы не попытать счастья у него?
Поставим
еще раз ударение на том, что решение пересматривается по вновь открывшимся
обстоятельствам не ввиду нарушений материального или процессуального права,
неправильной оценки обстоятельств и прочих нарушений, которые нужно исправлять
(!), а ввиду обстоятельства, которое было неизвестно и которое теперь нужно учесть
(!) в совокупности с ранее исследованными. Исправлять
должны вышестоящие суды, а учитывать тот же
суд, который вынес первоначальное решение.
Хорошо, но рано
А вот
то, что возможность пересмотра судебного решения по вновь открывшимся
обстоятельствам ограничена тремя годами с даты вступления решения в силу, может
оказаться преждевременным «усовершенствованием». Очень часто обстоятельства,
которые становятся основанием для пересмотра, «всплывают» гораздо позже.
Особенно это касается пересмотра гражданских и хозяйственных дел ввиду фактов,
открывшихся в других процессах. До тех пор, пока обычной практикой в судах
являются задержки с назначением дел к рассмотрению, многочисленные перерывы в
судебных заседаниях и прочие факторы, растягивающие судебное дело на годы,
такое ограничение срока может сильно бить по интересам нуждающихся в
правосудии.
Необходимость доказать невозможность
Другое
нововведение в гражданский и административный процессы, привнесенное Законом,
преждевременным назвать нельзя. Оно не преждевременное, а вредное и даже
несущее угрозу. Мы говорим о том, что теперь Уполномоченный Верховной
Рады Украины по правам человека и прокурор обязаны предоставлять суду
подтверждение невозможности граждан, права которых они защищают, самостоятельно
представлять свои интересы. Вероятно, не стоило возлагать на суд
полномочия решать, требует гражданин защиты своих интересов Уполномоченным или
прокурором либо же в состоянии сам представлять свои интересы. Если Омбудсмен
или прокуроры окажутся занятыми не своим делом, то оценку их деятельности
следует давать не в гражданском процессе.
Третьи как были лишними, так и останутся
Изменение
порядка привлечения третьих лиц в хозяйственном, гражданском и административном
процессах революционным назвать сложно. Действительно, ранее суду принадлежала
инициатива привлекать, теперь же на нем лежит такая обязанность. Только вот
практика и тогда шла путем обязательного привлечения третьих лиц, если,
конечно, суд придет к выводу о влиянии решения на их права и обязанности. Суды
и ранее обосновывали отсутствие необходимости привлекать третьих лиц не своей
безынициативностью, а отсутствием влияния решения на права и обязанности этих
лиц. Поэтому не поспособствует этот Закон существенному улучшению довольно
острой ситуации, в которой часто судами принимаются решения, затрагивающие
интересы лиц, коим даже не было известно о судебном деле. Более того, новая
обязанность на самом деле так и осталась инициативой. Ведь суд теперь
обязан привлекать третьих лиц, если (!) при
принятии искового заявления, совершении действий по подготовке дела к
рассмотрению или во время рассмотрения дела установит, что решение может
повлиять на права и обязанности лиц, которые не являются стороной в деле.
Это «если» опять создает судам поле для маневра. При этом учитывая, что нормы,
регламентирующие порядок принятия искового заявления, подготовки дела к
рассмотрению и само рассмотрение не были дополнены обязанностью судьи
устанавливать лиц, чьи интересы могут быть затронуты, «неустановление» таких
лиц судом при отсутствии инициативы других участников процесса трудно будет
вменить как нарушение процессуальных норм.
Даже прокуроры получают срок
Весьма
резво Закон
«расправился» с некоторыми процессуальными сроками, в частности, со
специальными (увеличенными по сравнению с общим) сроками давности по искам о
признании недействительной сделки, совершенной под влиянием насилия или обмана,
о применении последствий ничтожного договора и о признании незаконным правового
акта органа власти или местного самоуправления, которым нарушено право
собственности или другое вещное право лица.
Очень
хорошо, что наконец установлен срок для принятия кассационной жалобы
или отказа в ее принятии. Насколько готовыми окажутся суды
кассационной инстанции к тому, чтобы решать этот вопрос за пять дней с даты
поступления жалобы, – это уже вопрос организации делопроизводства. Также
положительно может быть оценена и остановка апелляционной и кассационной жалоб,
поданных с пропуском срока и без заявления о восстановлении пропущенного срока,
без движения и предоставление возможности подать такое заявление. Ранее такая
процессуальная ошибка, а именно пропуск срока и подача жалобы без заявления о
восстановлении срока, имела следствием возврат жалобы.
Не
новость, что во многих случаях суды занимают этатистскую позицию, поддерживая
по умолчанию государственные органы. На этом фоне вполне приемлемо выглядит
ассиметрия процессуальных возможностей, которую вводит Закон.
Речь идет о том, что теперь в административном, гражданском и хозяйственном
процессах суд будет отказывать прокурору, государственному органу или другому
субъекту властных полномочий в открытии апелляционного или кассационного
производства независимо от уважительности причин пропуска сроков для
обжалования, если с момента оглашения (вступления в силу) обжалованного решения
прошел год. У субъекта властных полномочий значительно больше возможностей
обеспечить представительство своих интересов в суде и следить за соблюдением
процессуальных сроков. Поэтому эти изменения, скорее всего, приведут к
повышению дисциплины в ведении ими дел, а других участников процесса обезопасят
от таких неприятных явлений, как, например, кассационные жалобы прокуроров,
поданные в результате очередного «наведения порядка» спустя два – три года
после вынесения решения суда.
Improvement = Quick Reform
Название принятого 20 декабря 2011 года Закона «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усовершенствования порядка осуществления судопроизводства» наталкивает на мысль, что после пенсионной реформы само слово «реформа» вычеркнуто из перечня законодательных терминов, как говорится, чтоб не сглазить. Вот и этот Закон за вывеской «усовершенствование» открывает такие серьезные изменения, что даже понятие «реформа» их не объемлет. Усовершенствование коснулось административного, гражданского и хозяйственного процессов, в то время как уголовное судопроизводство ожидает в скором времени новый кодекс. Кроме существенных изменений процессуальных сроков, объема прав участников процесса, Закон также содержит нововведения, которым, пользуясь лексикой социальных сетей, можно присвоить категорию «вынос мозга». С него и начнем.
Решение на ВыНОС
Гражданскому процессуальному уложению Германии, классическому образцу процессуального закона в континентальной системе права, недавно исполнилось 135 лет. За эти почти полтора века немецких законодателей не посетила мысль «усовершенствовать» судопроизводство тем, чтобы судебное решение по вновь открывшимся обстоятельствам пересматривал другой состав суда. Даже само понятие «прошение о пересмотре» (нем. «Restitutionsklage», англ. «Action for restitution»), употребляемое в уложении, указывает на «восстановительный» характер производства. С его помощью происходит что-то вроде «отматывания назад», возврат к рассмотрению с учетом вновь открывшегося обстоятельства. Тот же принцип заложен и в процессуальном законодательстве России. Согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ вступившее в законную силу судебное постановление пересматривается по вновь открывшимся обстоятельствам судом, принявшим это постановление. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам постановлений судов апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, которыми изменено или принято новое судебное постановление, производится судом, изменившим судебное постановление или принявшим новое судебное постановление.
Смысл процедуры пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам именно в том и состоит, чтобы тот же суд, который принял пересматриваемое решение, пересмотрел его с учетом этих обстоятельств, оценил, влияют ли они на выводы, сделанные ранее, когда обстоятельства не были известны. Судя по всему, Закон об усовершенствовании предлагает идти другим путем, устанавливая запрет судье, который принимал участие в рассмотрении дела, участвовать в пересмотре принятого решения по вновь открывшимся обстоятельствам.
Что же произойдет, если пересмотром займется суд в другом составе? Суд, как принято во всех без исключения судопроизводствах, оценивает доказательства согласно своему внутреннему убеждению. Судья, пересматривающий судебное решение по вновь открывшимся обстоятельствам, должен согласно своим внутренним убеждениям оценить влияние этих обстоятельств на дело. А что если и без учета этих обстоятельств внутренние убеждения судьи требуют от него принятия другого решения? Возможно ли на практике, чтобы этот судья оценивал лишь вновь открывшееся обстоятельство, а во всем остальном принимал решение своего предшественника, как если бы это было его собственное решение? Есть основания полагать, что нет. И в таком случае мы имеем нечто вроде апелляционной инстанции. Только теперь такая инстанция, по сути, действует при каждом суде. Более того, судья, принявший первоначальное решение, становится на ступень ниже по отношению к коллеге-судье, который теперь будет определять судьбу этого решения. Здесь нет места для аналогии с теми случаями, когда судебные решения отменялись, а дела возвращались для рассмотрения в другом составе суда, ведь решения отменялись вышестоящим судом. Теперь же в каждом суде появляется свой вышестоящий суд, эдакий Высший новообстоятельный суд (ВыНОС или ВНОС – как больше нравится).
Закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно усовершенствования порядка осуществления судопроизводства» создает поле для спекуляций
В написанном выше иронии не больше, чем в названии Закона, который мы анализируем. Направленный якобы на совершенствование судопроизводства, он создает поле для спекуляций. В чем должно было бы состоять усовершенствование процедуры пересмотра судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам? В том, чтобы не допускать умышленное затягивание процесса рассмотрения дел путем подачи безосновательных заявлений о пересмотре. А разве не в достижении объективного и непредвзятого рассмотрения, как это было сформулировано в пояснительной записке к законопроекту? Нет, ведь если имели место необъективность и предвзятость, исправлять эти нарушения надлежит апелляционной инстанции. А так Закон создает дополнительный стимул для злоупотребления процедурой пересмотра. Ведь теперь лицо, неудовлетворенное решением и
инициирующее пересмотр, отдает себе отчет, что дело попадет к другому судье, с другими внутренними убеждениями. Почему бы не попытать счастья у него?
Поставим еще раз ударение на том, что решение пересматривается по вновь открывшимся обстоятельствам не ввиду нарушений материального или процессуального права, неправильной оценки обстоятельств и прочих нарушений, которые нужно исправлять (!), а ввиду обстоятельства, которое было неизвестно и которое теперь нужно учесть (!) в совокупности с ранее исследованными. Исправлять должны вышестоящие суды, а учитывать тот же суд, который вынес первоначальное решение.
Хорошо, но рано
А вот то, что возможность пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам ограничена тремя годами с даты вступления решения в силу, может оказаться преждевременным «усовершенствованием». Очень часто обстоятельства, которые становятся основанием для пересмотра, «всплывают» гораздо позже. Особенно это касается пересмотра гражданских и хозяйственных дел ввиду фактов, открывшихся в других процессах. До тех пор, пока обычной практикой в судах являются задержки с назначением дел к рассмотрению, многочисленные перерывы в судебных заседаниях и прочие факторы, растягивающие судебное дело на годы, такое ограничение срока может сильно бить по интересам нуждающихся в правосудии.
Необходимость доказать невозможность
Другое нововведение в гражданский и административный процессы, привнесенное Законом, преждевременным назвать нельзя. Оно не преждевременное, а вредное и даже несущее угрозу. Мы говорим о том, что теперь Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека и прокурор обязаны предоставлять суду подтверждение невозможности граждан, права которых они защищают, самостоятельно представлять свои интересы. Вероятно, не стоило возлагать на суд полномочия решать, требует гражданин защиты своих интересов Уполномоченным или прокурором либо же в состоянии сам представлять свои интересы. Если Омбудсмен или прокуроры окажутся занятыми не своим делом, то оценку их деятельности следует давать не в гражданском процессе.
Третьи как были лишними, так и останутся
Изменение порядка привлечения третьих лиц в хозяйственном, гражданском и административном процессах революционным назвать сложно. Действительно, ранее суду принадлежала инициатива привлекать, теперь же на нем лежит такая обязанность. Только вот практика и тогда шла путем обязательного привлечения третьих лиц, если, конечно, суд придет к выводу о влиянии решения на их права и обязанности. Суды и ранее обосновывали отсутствие необходимости привлекать третьих лиц не своей безынициативностью, а отсутствием влияния решения на права и обязанности этих лиц. Поэтому не поспособствует этот Закон существенному улучшению довольно острой ситуации, в которой часто судами принимаются решения, затрагивающие интересы лиц, коим даже не было известно о судебном деле. Более того, новая обязанность на самом деле так и осталась инициативой. Ведь суд теперь обязан привлекать третьих лиц, если (!) при принятии искового заявления, совершении действий по подготовке дела к рассмотрению или во время рассмотрения дела установит, что решение может повлиять на права и обязанности лиц, которые не являются стороной в деле. Это «если» опять создает судам поле для маневра. При этом учитывая, что нормы, регламентирующие порядок принятия искового заявления, подготовки дела к рассмотрению и само рассмотрение не были дополнены обязанностью судьи устанавливать лиц, чьи интересы могут быть затронуты, «неустановление» таких лиц судом при отсутствии инициативы других участников процесса трудно будет вменить как нарушение процессуальных норм.
Даже прокуроры получают срок
Весьма резво Закон «расправился» с некоторыми процессуальными сроками, в частности, со специальными (увеличенными по сравнению с общим) сроками давности по искам о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием насилия или обмана, о применении последствий ничтожного договора и о признании незаконным правового акта органа власти или местного самоуправления, которым нарушено право собственности или другое вещное право лица.
Очень хорошо, что наконец установлен срок для принятия кассационной жалобы или отказа в ее принятии. Насколько готовыми окажутся суды кассационной инстанции к тому, чтобы решать этот вопрос за пять дней с даты поступления жалобы, – это уже вопрос организации делопроизводства. Также положительно может быть оценена и остановка апелляционной и кассационной жалоб, поданных с пропуском срока и без заявления о восстановлении пропущенного срока, без движения и предоставление возможности подать такое заявление. Ранее такая процессуальная ошибка, а именно пропуск срока и подача жалобы без заявления о восстановлении срока, имела следствием возврат жалобы.
Не новость, что во многих случаях суды занимают этатистскую позицию, поддерживая по умолчанию государственные органы. На этом фоне вполне приемлемо выглядит ассиметрия процессуальных возможностей, которую вводит Закон. Речь идет о том, что теперь в административном, гражданском и хозяйственном процессах суд будет отказывать прокурору, государственному органу или другому субъекту властных полномочий в открытии апелляционного или кассационного производства независимо от уважительности причин пропуска сроков для обжалования, если с момента оглашения (вступления в силу) обжалованного решения прошел год. У субъекта властных полномочий значительно больше возможностей обеспечить представительство своих интересов в суде и следить за соблюдением процессуальных сроков. Поэтому эти изменения, скорее всего, приведут к повышению дисциплины в ведении ими дел, а других участников процесса обезопасят от таких неприятных явлений, как, например, кассационные жалобы прокуроров, поданные в результате очередного «наведения порядка» спустя два – три года после вынесения решения суда.
Источник: LIGA, "Lawyer & Law" № 7Practices: