Бизнес – как одна большая игра, где сотрудничество приносит прибыль, а
разногласия союзников ведут их к затратам. Ставится задача разрешить спор с
наибольшей выгодой для себя и наименьшими потерями. Но в решении этой задачи,
как и во многих других случаях, человек ведом «невидимой рукой, ведущей к
результату, который он не и планировал» (Адам Смит).
Еще до
того, как спор перешел в непоправимые для дальнейшего сотрудничества действия,
«невидимая рука» может стать вполне осязаемым посредником, способным показать
сторонам наикратчайший путь к выгоде. Этой нейтральной третьей стороной может
стать медиатор.
В
Украине медиация не новость, но законодательно практически не регулируется.
Законопроекты о медиации время от времени появляются, но нещадно критикуются:
они не нравятся ни практикующим медиаторам, ни экспертным управлениям, ни
Верховной Раде. Некоторые официальные замечания к проектам вполне понятны: о
необходимости единой системы сертификации и реестра медиаторов; об определении
статуса организаций, которые осуществляют медиацию (прибыльные или неприбыльные);
об остановке рассмотрения дела компетентным органом в случае начала процесса
медиации; об уточнении причин расторжения договора о результатах медиации, о
порядке его изменения и оспаривания.
Другие
комментарии к законопроектам не совсем понятны, если проанализировать историю
вопроса. В частности, Комитет по вопросам правосудия и Главное
научно-экспертное управление Верховной Рады одним из аргументов против проекта
№ 8137 назвали нецелесообразность использования медиации в уголовных делах. В
то же время, еще в 1999 году Комитет министров Совета Европы отмечал
использование медиации в таких делах как гибкое, всеохватывающее, направленное
на решение проблем дополнение или как альтернативу традиционному судебному
разбирательству (Рекомендация N R (99) 19). В рекомендации также отмечалось,
что медиация может повысить в сознании людей роль человека и общества в
предотвращении преступлений и конфликтов, открывая возможности для новых, более
конструктивных и менее репрессивных решениях того или иного дела.
Понятно
сопротивление потенциально обязывающим нормам уже действующих украинских
медиаторов, которые нашли свою нишу, клиентов, получили знания и опыт в сфере
медиации. Украинские практикующие медиаторы сходятся на мысли, что чрезмерно
высокие требования к медиации могут не подтолкнуть направление к развитию, а
затормозить его. Но сколько нужно ждать, прежде чем создать для медиации
в Украине обязательные правила игры? Захочет ли законодатель привносить новые
нормы постепенно, вместо одноразового принятия специального закона? И что в
приоритете – интересы медиаторов или их потенциальных клиентов?
В
Украине, где к судебной системе, мягко говоря, не всегда проявляется большое
доверие, развитие внесудебных методов урегулирования споров было бы очень
кстати. Но если говорить о доверии, то по отношению к медиаторам оно тоже
должно на чем-то базироваться. Если не устанавливать четких требований к
квалификации медиаторов, обучению, сертификации, не создавать реестр
медиаторов, не определять их правовой статус, ответственность и границы
полномочий, позволяя стихийное развитие, то говорить о высоком уровне услуг
медиации в Украине сложно. И конфиденциальность, которая позиционируется как
одно из преимуществ медиации, в такой ситуации также остается под вопросом.
Тем не
менее, нормы об обязательной оплате профессиональных сборов, членстве в
специализированных организациях и заключение договоров только от имени таких
организаций, определение порядка оплаты труда медиаторов на уровне Кабинета
министров Украины (как предлагали более ранние законопроекты) выглядят очень
сомнительными. Также не принесут пользы спекуляции с определением организаций,
уполномоченных проводить обучение медиаторов, непризнание сертификатов,
выданных за пределами Украины.
Тем не
менее, в Российской Федерации принятие Закона «Об альтернативной процедуре
урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010
г. не стало препятствием к развитию медиации в стране, несмотря на непризнание
статуса иностранных медиаторов. По мнению экспертов, данный закон способствовал
интересу к медиации и обеспечил ей определенный правовой статус, даже учитывая
ряд пробелов в регулировании и достаточно жесткие требования к медиаторам. В
частности, установлено обязательное обучение профессиональных медиаторов
согласно программе подготовки медиаторов, утвержденной Правительством РФ, и
допущение только профессиональных медиаторов к процедуре альтернативного
разрешения спора после начала судебного дела. На территории СНД Законы о
медиации приняты также в Казахстане и Молдове.
Насколько
эффективной может быть медиация можно убедиться, заглянув в статистику
некоторых центров медиации. В частности, Центр арбитража и медиации Всемирной
организации интеллектуальной собственности (ВОИС) с почти 20-летним стажем работы
отчитывается о 70% успешно урегулированных с помощью медиации споров. Это
притом, что арбитраж ВОИС приводит только к 44% случаям успешного
урегулирования. Одним из аргументов такой результативности медиации может
служить то, что медиатор не принимает решения и не навязывает его сторонам, а
приводит их к принятию самостоятельного решения. Добровольность медиации и
право в любой момент от нее отказаться также играет в пользу медиации. Кроме
того, практика свидетельствует, что при использовании процедуры медиации
стороны получают шанс не просто урегулировать конфликт, но и сохранить (а порой
и улучшить) свои взаимоотношения.
О еще
большей эффективности можно услышать от российских центров медиации: около 80%
случаев достижения соглашения сторон, и 75-85% случаев успешных урегулирований
заявляют некоторые украинские медиаторы. Насколько доверять таким цифрам,
покажет время. А пока точно известно, что законопроект № 8137 отклонен и снят с
рассмотрения, оставляя медиацию в Украине развиваться своим чередом.
Дипломатія врегулювання
Бизнес – как одна большая игра, где сотрудничество приносит прибыль, а разногласия союзников ведут их к затратам. Ставится задача разрешить спор с наибольшей выгодой для себя и наименьшими потерями. Но в решении этой задачи, как и во многих других случаях, человек ведом «невидимой рукой, ведущей к результату, который он не и планировал» (Адам Смит).
Еще до того, как спор перешел в непоправимые для дальнейшего сотрудничества действия, «невидимая рука» может стать вполне осязаемым посредником, способным показать сторонам наикратчайший путь к выгоде. Этой нейтральной третьей стороной может стать медиатор.
В Украине медиация не новость, но законодательно практически не регулируется. Законопроекты о медиации время от времени появляются, но нещадно критикуются: они не нравятся ни практикующим медиаторам, ни экспертным управлениям, ни Верховной Раде. Некоторые официальные замечания к проектам вполне понятны: о необходимости единой системы сертификации и реестра медиаторов; об определении статуса организаций, которые осуществляют медиацию (прибыльные или неприбыльные); об остановке рассмотрения дела компетентным органом в случае начала процесса медиации; об уточнении причин расторжения договора о результатах медиации, о порядке его изменения и оспаривания.
Другие комментарии к законопроектам не совсем понятны, если проанализировать историю вопроса. В частности, Комитет по вопросам правосудия и Главное научно-экспертное управление Верховной Рады одним из аргументов против проекта № 8137 назвали нецелесообразность использования медиации в уголовных делах. В то же время, еще в 1999 году Комитет министров Совета Европы отмечал использование медиации в таких делах как гибкое, всеохватывающее, направленное на решение проблем дополнение или как альтернативу традиционному судебному разбирательству (Рекомендация N R (99) 19). В рекомендации также отмечалось, что медиация может повысить в сознании людей роль человека и общества в предотвращении преступлений и конфликтов, открывая возможности для новых, более конструктивных и менее репрессивных решениях того или иного дела.
Понятно сопротивление потенциально обязывающим нормам уже действующих украинских медиаторов, которые нашли свою нишу, клиентов, получили знания и опыт в сфере медиации. Украинские практикующие медиаторы сходятся на мысли, что чрезмерно высокие требования к медиации могут не подтолкнуть направление к развитию, а затормозить его. Но сколько нужно ждать, прежде чем создать для медиации в Украине обязательные правила игры? Захочет ли законодатель привносить новые нормы постепенно, вместо одноразового принятия специального закона? И что в приоритете – интересы медиаторов или их потенциальных клиентов?
В Украине, где к судебной системе, мягко говоря, не всегда проявляется большое доверие, развитие внесудебных методов урегулирования споров было бы очень кстати. Но если говорить о доверии, то по отношению к медиаторам оно тоже должно на чем-то базироваться. Если не устанавливать четких требований к квалификации медиаторов, обучению, сертификации, не создавать реестр медиаторов, не определять их правовой статус, ответственность и границы полномочий, позволяя стихийное развитие, то говорить о высоком уровне услуг медиации в Украине сложно. И конфиденциальность, которая позиционируется как одно из преимуществ медиации, в такой ситуации также остается под вопросом.
Тем не менее, нормы об обязательной оплате профессиональных сборов, членстве в специализированных организациях и заключение договоров только от имени таких организаций, определение порядка оплаты труда медиаторов на уровне Кабинета министров Украины (как предлагали более ранние законопроекты) выглядят очень сомнительными. Также не принесут пользы спекуляции с определением организаций, уполномоченных проводить обучение медиаторов, непризнание сертификатов, выданных за пределами Украины.
Тем не менее, в Российской Федерации принятие Закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010 г. не стало препятствием к развитию медиации в стране, несмотря на непризнание статуса иностранных медиаторов. По мнению экспертов, данный закон способствовал интересу к медиации и обеспечил ей определенный правовой статус, даже учитывая ряд пробелов в регулировании и достаточно жесткие требования к медиаторам. В частности, установлено обязательное обучение профессиональных медиаторов согласно программе подготовки медиаторов, утвержденной Правительством РФ, и допущение только профессиональных медиаторов к процедуре альтернативного разрешения спора после начала судебного дела. На территории СНД Законы о медиации приняты также в Казахстане и Молдове.
Насколько эффективной может быть медиация можно убедиться, заглянув в статистику некоторых центров медиации. В частности, Центр арбитража и медиации Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) с почти 20-летним стажем работы отчитывается о 70% успешно урегулированных с помощью медиации споров. Это притом, что арбитраж ВОИС приводит только к 44% случаям успешного урегулирования. Одним из аргументов такой результативности медиации может служить то, что медиатор не принимает решения и не навязывает его сторонам, а приводит их к принятию самостоятельного решения. Добровольность медиации и право в любой момент от нее отказаться также играет в пользу медиации. Кроме того, практика свидетельствует, что при использовании процедуры медиации стороны получают шанс не просто урегулировать конфликт, но и сохранить (а порой и улучшить) свои взаимоотношения.
О еще большей эффективности можно услышать от российских центров медиации: около 80% случаев достижения соглашения сторон, и 75-85% случаев успешных урегулирований заявляют некоторые украинские медиаторы. Насколько доверять таким цифрам, покажет время. А пока точно известно, что законопроект № 8137 отклонен и снят с рассмотрения, оставляя медиацию в Украине развиваться своим чередом.
Опубліковано: Ліга, "ЮРИСТ & ЗАКОН" № 42Практики: